Когда эти пьесы достаточно долго разыгрываются перед вашими глазами, нетрудно заметить, что практически все актеры бессовестно заигрались. Кого бы ни изображал любой из них – он до беспамятства влюблен в своего персонажа. Грим становится лицом. Не проходит и пары действий, как все актеры начинают принимать деревянные декорации за подлинную реальность, сценарный антураж – за фактическую данность, а собственную, не без труда заученную полуторачасовую роль – за основную сюжетную нить.
Это
неудивительно, ведь представление о
Театре у актеров напрочь отсутствует.
Более того, никого из них совершенно не
интересует то, что лежит вне контекста
текущей разыгрываемой пьесы. Их
мировосприятие ограничено микроскопически
малым "здесь-и-сейчас", за рамки
которого не выходят ни ценностные
установки, ни мотивации действующих
лиц.
При
таком подходе к игре любая комедия
неизбежно превращается в пошлый балаган,
а драма деградирует до пафосного абсурда.
Однако пьеса не проваливается, она
постоянно ставится заново – тасуется
состав актеров, роли между ними
перераспределяются (не меняясь при этом
ни в диалогах, ни в действиях), обновляется
реквизит и сменяются декорации. И опять
с неизменно тем же результатом.
Эта
ситуация тем более парадоксальна, что
каждый из актеров одновременно находится:
на подмостках, в режиссерской ложе, в
зрительном зале, в гримерке и даже в
бутафорской мастерской...