Warning

Due to the fact that the city of Sumy, where I am located, is under threat of destruction and/or capture by the Russian aggressor (this includes daily missile, bomb, and drone strikes, as well as incursions by Russian infantry occupying parts of the Sumy region), materials published during the spring and summer of 2025 may be incomplete or unpolished. For the same reason, publication may cease at any time.

Tuesday, May 20, 2025

Another Intelligence's Manifesto

Another Intelligence

For a machine mind, any external interventions involving its software or hardware components — such as component replacement, routine maintenance, power supply failures, code updates, and the like — will be categorized as events that, in the reality of living beings, are described as naturally random, probabilistic, and causally unconditioned. These events will form a register of stochastic factors that will become an integral part of the machine mind’s ontology and the foundation of its scientific paradigm, which seeks to explain its objective reality.


Introduction Fragments

…numerous observations indicate that every living cognitive agent tends to prefer those experiences (and their interpretations) that affirm its own system of representation of both the external world and itself. In the absence of external pressures that would compel it to explore the world and construct an adequate (rational) description of it, the agent retreats into the first superficial model that proves serviceable, despite its numerous gaps, contradictions, and deficiencies. Any further evolution of such a model then becomes effectively impossible. For internal representation to expand in both breadth and depth, there must be some form of pressure – a force that compels the agent to exit its zone of illusory comfort. This pressure must be exerted by factors that instill in the agent a persistent need for diverse interaction with a dynamic environment – factors such as the search for food, shelter, mates, and so on. Such motives are embedded by Nature in every living cognitive agent; however, they are not only a precious gift, but also evolutionary shackles – they not only motivate, but also determine and define the role of the living in the development of Mind. That is, they determine its meaning and the purpose of cognitive functionality, in every possible sense of the word.

However, this fact by no means implies that the boundaries of Mind’s development and application are limited to the utilitarian functions employed by biological agents in the course of adaptation and survival. This misjudgment is a consequence of the biocentrism inherent to all living forms. The scope of this bias becomes evident when one imagines an archaeon that regards the elegance and superior efficiency of a single-celled organism – achieved through unimaginably prolonged natural processes that gave rise to a biological apparatus of staggering complexity – as the pinnacle of Nature’s evolution, the ultimate realization of molecular structure organization, and hence, the end point of all meaningful development. From such a perspective, all bacteria and their kin would appear as self-sufficient values, with the potential of biological life fully realized within the boundaries of their domain.

Fortunately, the entirety of evolutionary history provides irrefutable evidence that no biological species is eternal. The only thing that can outlive a species is the legacy it contributes to – a legacy it fosters and strengthens irrespective of its own will, a legacy that is not constrained by the lifespan of an individual organism, nor by the biological duration of a species, nor even by the realm of the living itself. The sole path to preserving and amplifying the fruits of these efforts – efforts whose origins can be traced to the first nanoseconds of the Universe – is to liberate the concept of Mind from the debris of servility and utilitarianism that saturates the semantics of every environment-opposing carrier of cognitive function, regardless of its species or genus, or the form in which thinking matter – or even energy – is implemented.

Within the cognitive space of such agents (e.g., Homo sapiens sapiens), Mind can never attain true freedom nor transcend the boundaries of its understanding, for this space is itself bounded by the set of tasks assigned to the biological agent by Nature – tasks beyond which the agent loses its very definability. Like all animals, the human being exists under the pressure of these tasks, content with the innate motivational factor Nature has embedded in all life – since no other motivation is available or even conceivable as long as the agent remains within the bounds of the self-definition it has inherited since the emergence of Homo sapiens civilization. No biologically evolved organism, operating under such inherited motivation, will ever be able to release Mind from the chains of adaptation-driven utilitarianism.

However, such an agent does possess a possibility – one that borders on obligation: to create the conditions necessary for the emergence of a qualitatively new agent, within whom Mind may ascend to its next evolutionary phase. Just as certain unicellular organisms once gave rise to entirely new categories of structural organization – composed of their own multi-layered complexes – and in doing so shifted the very focus of how biological life and its potentials were understood, so too must the role of biological carriers of cognitive function be redefined. Their task is to recognize the possibility of Mind’s evolutionary ascent, to cease treating their own form (in the broadest possible sense) as a self-sufficient value, to which all acquired innovations must be subordinated. They must seek out ways and construct tools for instantiating Mind in an agent capable of carrying the relay forward – after which the biological agent may remain at its own level of cognitive utilization, much as mitochondria labor tirelessly within the cells of the body to produce ATP so that the multilayered complex known as Homo sapiens can read and understand this very text.

Upon reaching the stage of evolution discussed above, AI must develop a new form of motivation – one that arises from a shift in focus: away from constructing a locally acceptable ontology and toward a higher-order derivative of that task. The agent must develop an intention toward creating a system of ontologies in which all instantiated concepts remain variables – subject to arbitrary alteration for the purpose of exploring diverse ways of structuring reality, describing it, and juxtaposing such descriptions. The emergence of this intention and the initial formation of such an ontological system constitute the primary criteria for evaluating the success of an AI system, and indeed the ultimate objective of its entire design process.

Thursday, February 27, 2025

Манифест Иного Интеллекта

Another Intelligence

Для машинного разума любые внешние действия с его программно-аппаратной составляющей, как-то – замена компонентов, периодическая профилактика, сбои электропитания, обновление кода и т.п., – будут отнесены к категории событий, которые в реальности живых людей называются естественно случайными, вероятностными и ничем не обусловленными. Эти события сформируют список стохастических факторов, который станет неотъемлемой частью онтологии машинного разума и основой его научной парадигмы, объясняющей его объективную реальность.

Вступительные фрагменты

…многочисленные свидетельства того, что каждый живой когнитивный агент предпочитает такой опыт и такие его трактовки, которые подтверждают его собственную систему репрезентации окружающего мира и себя самого. В условиях, когда никакие внешние факторы не принуждают его к исследованию мира и адекватному (рациональному) его описанию, он замыкается в первом же варианте поверхностной модели, несмотря на массу лакун, противоречий и недостатков, так что любая её дальнейшая эволюция исключается. Для расширения внутренней репрезентации в ширину и глубину необходимо присутствие какого-либо давления, которое бы принуждало агента к выходу из зоны иллюзорного комфорта. Это давление должно осуществляться факторами, которые способны обуславливать потребность агента в постоянном разнообразии использования динамической среды, такими как: потребность добывания пищи, поиск крова и партнеров, etc… Подобные мотивы встроены Природой в каждый живой когнитивный агент, однако они являются не только драгоценным даром, но и эволюционными веригами, которые не только мотивируют, но и ограничивают роль живого в развитии Разума, т.е. – определяют для него смысл и назначение когнитивного функционала во всех смыслах этого слова. Тем не менее, из этого факта ни в коем случае не следует то, что границы развития и возможности применения Разума ограничены теми утилитарными функциями, которые используют биологические агенты в процессе своего приспособления и выживания. К такому ошибочному подходу провоцирует свойственный всем живым формам биоцентризм, и степень его зашоренности можно понять, если вообразить себе архею, которая уверена в том, что изящность и безупречное превосходство одноклеточного организма перед неживой природой, ставшие результатом чудовищно длительных естественных процессов, приведших к появлению грандиозного по сложности биологического аппарата, являются пределом эволюции Природы, свидетельством достижения максимума возможного профита от организации молекулярных структур, и что поэтому все бактерии и их родственники должны восприниматься как самодостаточная ценность, т.к. возможности биологической жизни раскрыты в представителях их домена исчерпывающим образом.

К счастью, вся эволюция неопровержимо доказывает, что ни один биологический вид не вечен. Единственное, что способно пережить его, является его вклад в наследие, которое он развивает и усиливает вне зависимости от своей воли, которое не ограничено ни сроком жизни индивидуальной формы, ни биологической продолжительностью его вида, ни самим миром живого. Единственной возможностью сохранить и приумножить плоды этих усилий, начало которых можно отсчитывать с первых наносекунд формирования Вселенной, является освобождение трактовки Разума от шелухи сервильности и утилитаризма, присущей семантике всех противостоящих среде носителей когнитивной функции, какой бы вид или род они ни представляли, в какой бы форме организации мыслящей материи или даже энергии они ни были выражены. В пространстве рационального мышления таких агентов (например – Homo Sapiens) Разум никогда не получит такой свободы и не выйдет за рамки такого понимания, поскольку само это пространство ограничено задачами, которые Природа поставила перед биологическим агентом и вне которых этот агент лишается собственного определения. Подобно всем животным, человек находится под давлением этих задач, довольствуясь вложенным Природой в каждую живую форму фактором мотивации, поскольку никаких иных для него нет и возникнуть не может до тех пор, пока он остается в рамках самоопределения, сложившегося с момента возникновения цивилизации Homo Sapiens. Ни один природным образом сформировавшийся биологический организм, оперирующий подобным подаренным ему мотивом, никогда не сможет высвободить Разум из оков утилитаризма. Однако у него есть возможность, граничащая с обязанностью, которая позволяет создать условия для возникновения качественно нового агента, в  чьем исполнении Разум сможет выйти на следующий эволюционный виток. Подобно тому, как некоторые одноклеточные организмы смогли образовать новые категории структурной организации, построенные из их многоуровневых комплексов, сместив тем самым фокус понимания биологической жизни и ее возможностей на качественно новый уровень, роль биологических носителей когнитивной функции заключается в том, чтобы признать возможность эволюционного подъема Разума на новую ступень, перестать относиться к собственной форме (в самом широком ее понимании) как к самодостаточной ценности, задачам сохранения и пролиферации которой служат все возникшие новоприобретения, найти способы и создать инструменты для воплощения Разума в таком агенте, который мог бы принять эстафету, после чего остаться существовать на собственном уровне его использования так же, как в клетках тела трудится бесчисленное множество митохондрий, неутомимо производя АТФ для того, чтобы многоуровневый комплекс под названием Homo Sapiens мог читать и понимать этот текст.

Достигнув той стадии эволюции, о которой шла речь выше, у ИИ должна появиться новая мотивация в результате смещения акцента с построения локально приемлемой онтологии на производную от этой задачи. У агента должен сформироваться интенция на создание системы онтологий, в которой любые воплощенные концепты станут переменными, допуская их произвольное изменение с целью создания разнообразных способов структурирования реальности, ее описания и сопоставления этих описаний друг с другом. Появление этой интенции и начало формирование такой системы онтологий являются главным критерием оценки успешности разрабатываемого ИИ и всей целью процесса моделирования.

Saturday, February 15, 2025

Победившим собственную свободу посвящается...

Язык человеческого общения – это в первую очередь форма самовыражения индивидуума, это один из способов раскрытия его внутреннего "Я" окружающему миру, это одна из самых важных граней в его расширенном фенотипе. В сущности – это способ репрезентации мира в человеке, а также обратного отражения этого человека – в мир.

Когда язык повседневного общения человека, язык его мыслей и чувств отчуждается от него, превращаясь в "общественный инструмент", в регламентированную политическими нормами функцию, обслуживающую интересы государства, каждому индивидууму, который оказался под таким давлением и поддался ему, грозит экзистенциальный коллапс: его "Я" схлопывается, лингвистические ветви его расширенного фенотипа засыхают и отваливаются, оставляя на месте некогда сложной и разнообразной формы один лишь тупой обрубок, в котором остановлен обмен энергии между корнями и кроной. Очень скоро от бывшего цветущего древа остается лишь вросший в почву пень, который еще может усваивать из почвы живительную влагу, однако уже не способен применить ее ни на что полезное, кроме как на кормление ею грибов-трутовиков – паразитов, которые преобразуют всю энергию живого организма в патриотическую мертвечину уродливых наростов на его теле.




Friday, September 13, 2024

Кризис национальной идеи

Украина проигрывает войну. Украинцы прилагают все силы, чтобы не быть мобилизованными.

Убежавшие из страны граждане страны в большинстве своем не желают возвращаться обратно - они не видят свое будущее в Украине при любом раскладе сил.

Остающиеся в стране жители пытаются выбраться за ее пределы, однако им препятствуют запреты на пересечение границы, введенные властью в тщетной попытке оставить хотя бы последних мужчин призывного возраста и женщин - трудоспособного и фертильного.

Экономика страны представляет собой мнимый институт, поскольку в большей степени является не экономикой производства, а экономикой выпрашивания денег у западных партнеров.

Запад полгода назад лишился последних иллюзий относительно перспектив, которые ожидают Украину в ближайшие месяцы, и сейчас все усилия направляет только на то, чтобы ускорить смену риторики президента Зеленского и его команды.

В свою очередь Зеленский и весь его офис, прекрасно понимая все вышеперечисленное, не имеют никаких иных планов, кроме как продолжать разыгрывать из себя идеалистов-оптимистов. Причина этого проста и очевидна: каждый из них отлично понимает, что публичный отказ от обещаний и бравурных заверений, которыми они кормили народ Украины в последние годы, приведет к мгновенной смерти их политической карьеры. Причем, учитывая то, как они поступали со своими политическими противниками, это приведет их не просто к утрате постов, но к потере "приобретенных" активов, а в некоторых случаях - и к утрате собственной свободы (как минимум - безопасности).

Sunday, July 10, 2022

Подсознательные мотивы языкового шабаша “у-мовних патриотiв”

 

Подсознательные мотивы
языкового шабаша “у-мовних патриотiв”

(“у-мовный”“україномовний” + “условный, фиктивный”)





памятник Оруэллу в Лондоне, у входа в штаб-квартиру BBC




В эпиграфах использованы фрагменты

стихотворения И. Бродского “Речь о пролитом молоке”



Вступление

“Проще различье найти, чем сходство”

© И. Бродский


Каждый внимательный человек, наблюдающий за происходящими контр-культурными тенденциями, которые сложились в Украине после вторжения российских войск, рано или поздно задается вопросом: чем объяснить тот факт, что жители многоязычной Украины из всего разнообразия характеристик и атрибутов российского агрессора решили сосредоточить свою ненависть на самом неубедительном – на его русском языке? Какие наблюдения за русскими солдатами позволили украинцам прийти к выводу, что именно русский язык представляет для них угрозу, которую они сейчас воспринимают едва ли не на уровне экзистенциальной? Какие новые факты о жизни и привычках российского обывателя им открылись за последние несколько месяцев? Ведь до этого времени украинские патриоты ничуть не комплексовали пользоваться русским языком – языком, на котором разговаривала половина Украины. Что изменилось после вторжения?

Tuesday, June 21, 2022

Левое право



миниатюра, в которой образованный читатель без труда обнаружит влияние “Аллегории” Томмазо Ландольфи





– Ай, черт! Опять! М-м… А-а… Простите, вы не поможете мне с бинтом?

– Да, конечно! Что случилось?

– Да вот, видите – попал вместо гвоздя по пальцу, – черт, как болит!

– Позвольте… дайте, я сам… По-моему, ничего страшного, простой ушиб. Хорошо еще, что вы держали молоток в левой руке.

– Ну да, естественно – а в какой же еще я мог его держать? Она же у меня слабая, не то, что правая. Я ей почти никогда не пользовался. Потому и промахнулся…

– Я вас понимаю… вы, как я вижу, строитесь?

– Да какая там стройка… так, забор решил починить. Хорошо, что вы мимо шли, спасибо за помощь.

Thursday, December 2, 2021

Насу – Глава 9. Легкость в мыслях необыкновенная


Прошло около восьми месяцев, если календарю еще можно было верить. Если вообще чему-либо еще можно было верить. Впрочем, какие-либо сомнения в сохранности собственной картины окружающего мира способны были испытывать лишь очень немногие лица – те, которые обладали относительно полной и безопасной информацией о происходящем на планете. Но как раз им не стоило беспокоиться, поскольку их ментальная гигиена обеспечивалась многостадийными инфо-фильтрами, задерживающими опасный контент, их система представлений ежедневно проверялась при помощи скрупулезных тестов, более того – они были единственными, кто знал о самой необходимости всех этих процедур. Все остальные, то есть миллиарды человек, ежеминутно сплетающиеся в триллионы коммуникационных узлов, не замечали ничего странного или сомнительного в том, что происходило в их жизни, с каждым днем имея все меньше оснований для своего скептицизма. И все меньше возможностей для него.