понедельник, 21 февраля 2022 г.

"У-мовные патриоты" (C) Brian Nasu

У-мовные патриоты
с крестами на шее и вышиванками в гардеробе, потеснившими казачьи штаны с лампасами и дедовские будёновки –
портрет бытового украинского оппортунизма


“Patriots of Lyinguage” by Brian Nasu, sociologist
(Washington, D.C., for "European Society foundation", 2022)
перевод журнальной статьи с купюрами и сокращениями


В последние дни американская публика испытывает подъем интереса к новостям, посвященным теме военной агрессии России против Украины. Не только политологи, но и простые жители страны следят за тем, как демократический мир помогает Украине противостоящих шантажу Кремля и отстоять свою независимость и вектор европейского развития.

[...]

Причина неугасающей актуальности проблемы пятой колонны в Украине заключается в особенностях её географического положения (о которых, впрочем, за последнее время было сказано слишком много, чтобы даже простая отсылка на них не могла не вызывать эффекта банальности). Будучи зажатой между цивилизованной Европой и тоталитарной Россией, Украина – при всем стремлении ее граждан стать частью Евросоюза – последнее время вынуждена жить в положении политического маргинала.

[...]

Весь западный мир приветствует выбор Украины и происходящие (пусть и слишком медленно) реформы в этой стране – и больше всего эти процессы радуют ее соседку – Польшу, которую Украина освободила от роли предохранительного барьера между цивилизованным миром Европы и имперской Россией. Польша всеми силами старается избежать роли, делегируя её Украине, поскольку не забыла свое "весёлое" прошлое в составе стран Варшавского договора. Поэтому она прилагает все силы для того, чтобы помочь Украине не утратить национальную идентичность и самостоятельность, ибо в противном случае ей самой придется нести бремя переднего фланга обороны. Одно дело – импортировать российский газ и прочие ресурсы, и совсем другое – иметь общую границу с этой империей. Не удивительно, что никто из соседей России не желает выполнять функцию барьера между демократией и тоталитаризмом, однако каждое из граничащих с империей государств решает этот вопрос по-своему. Например, Беларусь также стремилась избежать статуса маргинала, однако выбрала иной путь решения проблемы – не противиться России, а слиться с ней.

[...]

Подвергать какой-либо этической или эмоциональной оценке ту парадигму маргинальности, на которую оказалось обречено украинское государство – бессмысленное и несправедливое занятие. При самом лучшем развитии событий Украине придется жить в этих условиях еще не один десяток лет. Тем не менее, стоит обратить особое внимание на те следствия, которые вытекают из этого ее положения. Потому что маргинальный статус Украины в первую очередь отразился на ее гражданах, закрепив в их менталитете ту стратегию выживания, которую лучше всего определяют слова: лицемерие, приспособленчество и оппортунизм. Эти качества я и собираюсь рассмотреть, используя фактор российской угрозы как активный реагент, позволяющий контрастировать их и выделить для анализа.

[...]

Теоретически любая армия мира может пробить оборону границ какого-либо государства и вторгнуться на его территорию. Вне зависимости от мощи агрессора и жертвы, попытка вторжения может быть успешной в течении определенного времени и в пределах некоторого пространства (конкретные величины которых определяются соотношением сил нападающего и защищающегося). Здесь также можно вспомнить слова Анатоля Франса из повести "Остров пингвинов": "У пингвинов была первая армия в мире. У дельфинов тоже. He иначе обстояло дело и у других народов Европы. Если поразмыслить, в этом нет ничего удивительного. Ведь все армии — первые в мире. Вторая армия в мире, если только предположить возможность таковой, оказалась бы в чрезвычайно невыгодной ситуации, — она была бы уверена в своем поражении. Пришлось бы немедленно ее расформировать. А потому все армии — первые в мире."

В данном случае эта цитата приводится не с целью шутливого жонглирования словами – за этим утверждением скрывается интересное следствие. Войдя на территорию чужой страны, завоеватель может либо подвергнуть её население геноциду (исключительный захват территории), либо подчинить себе общество, навязав ему новую власть (захват социальных структур). [...] И если при территориальном захвате с последующим геноцидом главной ценностью являются ресурсы страны-жертвы (её природные богатства, географическое положение, полезные ископаемые, климатические особенности и пр.), которые при агрессии стараются не подвергать уничтожению, то при захвате государственных структур и смене политической системы (наиболее распространенный мотив агрессии в современном мире) главной целью является не тотальное уничтожение населения, а подчинение его новой власти.

Подобные задачи могут решаться любыми методами, вплоть до жесточайшего террора (опыт которого у России, как мы знаем, немалый), однако все они основываются на императиве сохранения функциональной пригодности тех общественных институтов, которым навязывается новая политическая воля. Реализация этой цели невозможна без опоры на ту часть населения, которая присутствует в каждом обществе, и у которой главной жизненной парадигмой является принцип выживания-любой-ценой: самосохранение через приспособление и мимикрию.

Кто представляет эту часть населения в современной Украине? Можно ли распознать эти социальные группы беспристрастному наблюдателю, живущему на другом континенте, или это способен сделать только нативный житель этой страны? По каким признакам они проявляют себя и насколько они многочисленны? Кто они, что они говорят, как выглядят и чем заняты прямо сейчас, в эти дни?

Я постараюсь описать портрет самого распространенного украинского оппортуниста, наиболее типичного приспособленца, на которого агрессивная Россия делает главную ставку. Я покажу здесь, что главной опорой вторгнувшегося Кремля станут отнюдь не коллаборанты из пророссийских партий (каждая из которых будет обречена на исчезновение при условии воцарения в Украине власти Кремля, поскольку Россия фактически признает только однопартийную систему, и эта партия “Единой России” давно уже сложилась в империи). Стратегические планы России основаны на эксплуатации менталитета тех граждан Украины, которые великолепно приспособились к демонстрации своего патриотизма: дефилируют в вышиванках, используют в своей речи исключительно украинский язык, и в декларациях своей “преданности идее великой Украины”не считаются ни с логикой, ни с фактами.

[...]

Нет никаких сомнений в том, что подавляющая часть населения Украины совершенно искрення в выражении непреклонной решимости отстаивать свою свободу, и готова на деле, а не только на словах защищать независимость своей страны – как мы уже не раз убеждались, украинцы готовы воевать за свою свободу и умеют это делать. Однако давайте присмотримся и прислушаемся к внимательнее к тем голосам, которые звучат громче всех. Обратим внимание на язык, при помощи которого они озвучивают свои патриотические лозунги. Сравним его с тем языком, который из тех же самых уст звучал раньше (в другой обстановке). Если будет такая возможность, сравним содержание этих речей – прошлых с настоящими. Нас ждут интересные наблюдения. Хотя и не самые удивительные открытия.

Для того, чтобы интегрироваться в Европу, Украине необходимо стать свободной демократической страной, уважающей права граждан. Этой цели невозможно достигнуть в рамках бинарной парадигмы “кто не с нами, тот против нас”, поскольку она представляет собой полную её антитезу – право выражать собственное мнение, право подвергать сомнению, право на скептицизм и субъективизм – это и есть те критерии, которые отличают свободное цивилизованное западное общество от режимов России, Беларуси, КНДР и прочих тоталитарных стран. Давайте присмотримся, как поживает эта парадигма в среде тех, кто называет себя украинскими патриотами – уменьшается ли ее влияние, или, наоборот, она продолжает процветать?

Эта парадигма никуда не делась. Именно ее адепты являются главной надеждой Кремля на утверждение в Украине своей власти. Причем ее представителей нельзя назвать пятой колонной – они слишком многочисленны и чрезвычайно умело мимикрируют под патриотичных обывателей. Они легко усвоили установку на украинский язык – однако не раньше, чем он обрел статус маркер “патриотичности” и превратился в конъюнктурный норматив (до этого времени они прекрасно обходились русским, хотя им давно уже никто не запрещал общаться на любом удобном для них языке). Они имеют в своих гардеробах вышиванки и носят их на каждый государственный праздник, они легко могут объяснить каждому причины, по которым государство Украина – самое лучшее и передовое, они без затруднения апеллируют к антинаучным концепциям, чтобы доказать, что т.н. москали – это совсем не нация, а украинцы были прародителями всех славян, что образы для всех своих антигероев Гоголь брал исключительно из русских типажей, а его утверждение о том, что он русский человек – это не более чем поздняя подлая “москальская приписка”. Их патриотизм не знает границ в формах внешнего декларирования. Их украинскость может порадовать любого, кто знает их меньше дюжины лет, а их рассуждения на исторические темы звучат убедительно для каждого, кто свои исторические познания ограничивает телевизором и ютубом.

В самой Украине этих людей называют вышиватниками – по аналогии с лапидарным клеймом “ватник”, изобретенным ими же самими. Именно эти представители украинского социума формируют наиболее рельефные детали в общем портрете современного украинского оппортунизма. Я провел немало времени, наблюдая за публичными выступлениями украинских лиц, рядовых граждан, изучая интернетные форумы патриотов, общаясь с нативными жителями Украины и даже бывая у них в гостях – чтобы иметь основание для уверенности в том, что главную угрозу для украинского общества представляет не Путин, а те, кто способен принять его приход с той же легкостью, с какой они несколько лет назад сменили один язык общения на другой, и устаревший орнамент рубашек – на новый.

Мне на это могут возразить, что приспособленцы присутствуют в каждом обществе, что их доля значительна в любом государстве – и это будет полностью справедливым замечанием. Но в отличие от стран, целостности которых ничего не угрожает, оппортунизм украинских псевдопатриотов несет угрозу сохранности этого государства, ставит под сомнение его будущее, и может оказаться куда более страшным врагом, чем вся путинская армия, скопившаяся сейчас у границ Украины. Поэтому я позволю себе уделить внимание особенностям национального портрета украинского оппортуниста – того, кого я называю у-мовным патриотом.

[...]

В обычных условиях конформизм украинского обывателя мало чем отличался бы от конформизма среднестатистического жителя любой другой страны. Чем спокойнее и налаженнее жизнь в том или ином государстве, чем выше благосостояние его населения, тем меньше отличий между конформизмом его жителей и конформизмом граждан любого такой же, сравнимого с ним по уровню жизни. Однако конформисты и приспособленцы неблагополучных стран, живущие в напряженных политэкономических условиях, испытывающие те или иные социальные или культурные вызовы, обладают своими неповторимыми чертами, отражающими особенности их национальной культуры.

Одной из таких черт стала религиозность украинцев, которая из примитивной формы борьбы малообразованного обывателя с экзистенциальными страхами превратилась в инструмент демонстрации патриотизма. Начало этой трансформации положил предыдущий президент страны – Петр Порошенко. Он апеллировал к этой теме, будучи уличенным в многочисленных коррупционных скандалах, когда украинское население стало отказывать ему в поддержке и доверии. Нельзя сказать, что он начал кампанию по реабилитации религиозности среди украинских обывателей, но несомненным фактом является то, что в результате его популистской шумихи с так называемым томосом, предпринятой ради отвлечения внимания от провалов в реформировании страны, он подарил украинским патриотам замечательную тему для спекуляций: тему независимой православной церкви.

Никого не удивило, что усилия Порошенко не увенчались успехом – томос не помог ему спасти свой рейтинг, президентские выборы Порошенко катастрофически проиграл, уступив гонку самому позорному из всех возможных соперников – посредственному шоумену, не имевшему абсолютно никакого политического опыта, но исполнившему роль “спасителя отечества” в популярном среди украинских обывателей телешоу. Подобная абсурдная атрибуция достоинств сценической роли исполнителю-комедианту могло произойти только в стране, где коррумпированность политического истеблишмента привела к тотальной разочарованности и дезориентации населения. В 90-х годах прошлого века эти же люди ставили перед телеэкранами банки с водой, чтобы те “заряжались целительной энергией”, а спустя 30 лет на выборах президента задыхающейся от коррупции страны сделали ставку на комика и балагура, реализуя иррациональную надежду обывателя на то, что иногда телевизионный Бэтмен способен летать и в реальной жизни – пусть низенько, но летать.

[...]

Раскрутка тезиса значимости православия для независимости Украины и её государственности создали тесную ассоциацию в умах конъюнктурщиков и политиков – отныне подлинным патриотом мог считаться только верующий, а если этот патриот представляет собой высокопоставленное государственное лицо, он должен принадлежать к пастве ПЦУ.

Самые изворотливые из граждан, наблюдая за этими процессами, сделали свои выводы. Следствием этого стало то, что на бытовом уровне каждый приспособленец обзавелся православным крестиком, повесив его поверх вышиванки (купленной под аналогичным мотивом).

[...]

В мирное время религиозность для таких людей выполняла функцию замещения их внутренних страхов, помогая рационализировать лицемерие их приспособленческих паттернов. Когда же окружающий их мир оказался наполнен опасностью, их истеричное камлание на те или иные сакральные атрибуты приняло самые гипертрофированные формы – “молитва за Украину” стала едва ли не частью национального гимна (во всяком случае, стала соседствовать с ним на торжественных мероприятиях и соревноваться по частоте произнесения). Именно благодаря стараниям притворяющихся патриотами приспособленцев сейчас в Украине любая декларация атеистических взглядов (NB: Украина – светское государство, религия в нем отделена от госструктур) вызывает подозрения в антигосударственных настроениях у их приверженцев.

[...]

Все было бы не так печально, и поведение у-мовных патриотов, истово крестящихся на государственный герб, не заслуживало бы упоминания в данном материале, если бы не их собственное лицемерие – если бы эти верующие действительно относили к самим себе те требования и заповеди, которые они так громко проповедуют. Увы, при всех своих пафосных апелляциях к высшей силе каждый оппортунист превыше любого творца ставит самого себя, свои собственные животные интересы и приоритеты млекопитающего. Примеров этому слишком много, я ограничусь лишь цитатой одной реплики – отнюдь не выдуманной, как и все примеры в этом тексте, и услышанной из уст одного провинциального обывателя: “Я человек религиозный… Однако пост – это подвиг, а я на подвиги не способен…”

[...]

В любой стране онтология среднестатистического обывателя основана на иррациональном фундаменте, поэтому склонность к суевериям и общая религиозность является скорее нормой в среде выживающих прямоходящих приматов, чем исключением. Свободный мир Запада медленно, но уверенно избавляется от этих рудиментов ментальности средневековья, так как они противоречат парадигме мышления цивилизованного человека XXI века. Однако у-мовные патриоты движутся в обратном направлении – для них высший авторитет не может быть представлен абстракцией научной парадигмы или выражен тезисами признанных мыслителей. Доступный для их понимания авторитет может быть выражен только в форме персонифицированного “творце”, который постоянно угрожает им наказанием, круглосуточно контролируя всю их деятельность. Не кажется ли вам забавным совпадением то, что эта их потребность как нельзя более комплементарна идеологии тоталитарной России – того государства, в адрес которого псевдопатриоты Украины направляют все свои пафосные инвективы? Можно ли сомневаться в том, какие действия предпримут эти приспособленцы, едва этот “старший брат” установит свою власть на территории их проживания?

[...]

Из подобного безграничного оппортунизма неизбежно вытекает эклектизм – в одежде, в мыслях, в словах, поведении. Например, среди у-мовных патриотов можно встретить реальные анекдотичные случаи (повторяю – все приведенные здесь примеры не выдуманы и не являются искусственно скомпонованными собирательными образами): искренний комсомолец и рьяный защитник советского строя (в конце 80-х годов), а ныне верующий (повесивший на шею крест на 35-м году жизни) украиноязычный (перешедший на мову на 40-м году жизни) обладатель казачьих штанов с лампасами (привезены из Кубани), вышиванки (куплена после второго Майдана), свидетельства о членстве в церкви мормонов (в благодарность за финансовую подачку), майки с лозунгом анархиста Махно “Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют” – считает себя подлинным украинским патриотом, громче всех декламируя ситуативный слоган из категории: “Четыре – хорошо! Две – плохо!” (для того, чтобы заглушить отголоски собственных недавних заявлений с диаметрально противоположным содержанием, однако столь же искренних).

[...]

Подобную поведенческую стратегию – примитивную и животную по своей природе, заключающуюся в доминанте приспособления на фундаменте всепоглощающей трусости, можно сравнить со стратегией выживании зайца (см. примечания от переводчика). Зачастую этим термином так и определяют данных людей – как за их трусость, так и за склонность к оппортунизму. Как правило, чистые случаи каждого из этих двух качеств встречаются довольно редко, чаще всего мы имеем дело с пропорциями тех или иных их комбинаций. Например, в отличие от кролика, зайцы практически никогда не роют собственных нор – для укрытия они пользуются теми укрытиями, которые находятся ad hoc – по случаю, по возможности, по обстоятельствам. Зайцы из числа обывателей – идеальные оппортунисты и приспособленцы – для каждого из них самой выгодной “норой”, самой удобной нишей будет наполняемая государственными налогами госслужба. Она гарантирует каждому приспособленцу не только надежную кормушку, но и предоставляет его чутким ушам непосредственный доступ к источнику сигналов, указывающих на то, откуда подует следующий ветер перемен, какие изменения грядут в окружающей обстановке, какая одежда станет частью карьерного регламента в следующем сезоне, какая символика потребуется для успешного выживания при новом государственном курсе, и на каком языке ему придется выпрашивать подачки у власть предержащих.

[...]

Их рвение в мимикрии не знает границ, однако именно поэтому внимательные наблюдатели могут легко распознать таких оппортунистов в своем окружении. Во-первых, у-мовные патриоты практически всегда переигрывают. Они так стараются бежать впереди паровоза с целью показать себя ведущей силой общества, что постоянно извращают пропагандируемые ими идеи, превращая их в самопародию. Во-вторых, они никогда не заботятся о логической связи между собственными декларациями и поступками, и никогда не бывают способными объяснить трансформацию своих прошлых взглядов в нынешние.

Тренд текущего момента определяет в их жизни всё. Во времена сталинских репрессий подобные зайцы всеми силами дистанцировались от интеллигенции, тщательно выпячивая свое пролетарское происхождение. Это позволяло им выживать и производить потомство. В настоящее время, учуяв смену конъюнктуры, зайцы изображают из себя интеллектуалов и эрудитов – теперь эта роль им необходима для того, чтобы привлекать внимание к себе и своему патриотизму, выступая на публичных диспутах (но ни в коем случае не в научной полемике – от нее они стараются держаться подальше). Для любого образованного человека претенциозные утверждения этих псевдоинтеллектуалов звучат совершенной чушью и абсолютно несостоятельны, однако эти люди озабочены не тем, что они говорят, а тем, вместе с кем они это говорят.

Аргументы для своей риторики они черпают не в научных трудах признанных специалистов (что неудивительно, поскольку в научном мире их бинарной системе ценностей делать нечего), а в красиво звучащих формулировках тех или иных популистов, на стримах и каналах ура-патриотической направленности, обслуживающих запросы люмпен-пролетариата, который вознамерился найти удобные подтверждения тому, что он и так уже “отлично знает”. Сама информация при этом подается точно в такой же безграмотной и извращенной форме, какую можно встретить у известных российских пропагандистов Киселева или Соловьева – в ней точно так же жонглируют фактами, подменяют тезисы, манипулируют данными и выдергивают из контекста цитаты. Эти информационные клоаки ценны исключительно тем, что позволяют циничным и беспринципным патриотам любой страны найти какие угодно аргументы (плохо закамуфлированные костыли) для подтверждения правоты собственной позиции. Причем, им это нужно не столько для себя самих, сколько в первую очередь для окружающих – и не только потому, что их главной задачей является не установление истины, а победа в диспуте, но также и потому, что их психика носит откровенно экстернальный характер – они готовы поверить во что угодно (в том числе – в самих себя), если в это верят окружающие.

Сами источники их аргументов также несложно узнать среди остального информационного контента – для этого даже не требуется ознакомление с их содержанием. В большинстве случаев для этого достаточно обратить внимание на ту безграмотность, которую практически всегда можно обнаружить в самом их описании. Например, вот цитата из About одного из youtube-каналов, откуда у-мовные патриоты черпают “исторические сведения”: “Канал который предостовляет информацию о истории Руси” (орфография, стилистика и пунктуация сохранены).

[...]

Гипертрофирование любой идеи и доведение ее до абсурда – прекрасный шибболет, по которому можно узнать всех обывателей, выбравших оппортунизм своей стратегией выживания. Этот инструментальный подход не оставил в стороне самые злободневные проблемы украинского общества: языковой вопрос и заполнение лакун в национально-исторической идентификации. Обе эти задачи получили исчерпывающее решение в исполнении ура-патриотов, быстро сориентировавшихся в конъюнктуре культурно-политических требований. [...] Абсурд, до которого способен дойти популист, проповедующий идеи национального величия с целью получения социального профита, может показаться заимствованным из гротескной комедии, однако я в очередной раз напоминаю: в этой статье нет ни одного выдуманного или риторического оборота, все утверждения основаны на реальных фактах и имеют за собой живых настоящих людей.

Одним из образцов того, до чего может дойти приспособленчество на ниве патриотизма и апологетики национальной истории, может служить творчество некоего Валерия Бебика – по образованию политолога, долгое время бывшего проректором университета «Украина», а в 2015 году занимавшего должность председателя Общественного совета при Министерстве информационной политики Украины. Уровень его “исследований” является квинтэссенцией всех у-мовных патриотов и лучше всего иллюстрирует пример антинаучного бреда и ура-патриотизма государственного масштаба. Казалось бы, после историков и антропологов эпохи президента Ющенко, которые с академических трибун делились своими выкладками о протоукраинцах, являвшихся, по их мнению, едва ли не прародителем всей человеческой цивилизации, уже ничто не сможет удивить думающего человека. Однако В. Бебик их превзошел. Например, в одной из самых своих нашумевших работ Бебик утверждает, что Будда имел украинские корни и принадлежал к скифскому (сакскому) народу будинов, проживавшему во ІІ-І тысячелетиях до нашей эры на территории Древней Украины. Далее цитирую его аргументы: "Имя этого народа сохранилось в названиях населенных пунктов Середина-Буда (Сумщина), Буда (Черниговщина)". Далее В. Бебик развивает эту мысль, упоминая “потомков будинов”, которые “до сих пор проживают на территории Сумской и Черниговской областей, а также близлежащих к ним белорусских и российских земель”. На этих открытиях он не останавливается – в следующем своем исследовании он утверждает, что Иисус Христос по происхождению также был украинцем.

Я отлично понимаю, насколько трудно поверить в реальность этих бредовых утверждений. Однако что вы скажете, когда узнаете, что эти его статьи публиковались в официальном издании Верховной Рады “Голос Украины”?

[...]

Иногда удачливому зайцу удается найти богатую нору, ведущую к государственной сокровищнице – и тогда он может надолго задержаться у этой кормушки. Бебик долгие годы занимал высокие посты, несмотря на то, что украинские ученые были шокированы его публикациями, долгое время бомбардируя высшие инстанции просьбами перестать позорить отечественную науку. Конечно же, проблема не в бебиках. Проблема – в самом обществе, допускающем процветание приспособленцев и конъюнктурщиков, которые способны утром до хрипоты доказывать окружающим, что Украина основала Европу, а вечером – с таким же искренним пылом заявлять, что Россия стала колыбелью всей человеческой цивилизации.

[...]

Огромной ошибкой является мнение, будто Путин в своих планах захвата Украины полагается на открытых защитников русского мира среди украинского населения. Это в корне неверно. Для кремлевской власти защитник чего-либо совершенно непригоден, поскольку он уже связан рамками той или иной идеи, сформированной вокруг представления об этом чем-то – будь-то русский образ жизни, русская культура, язык и т.п. Подчиненность человека этой идее всегда препятствует его использованию и манипулированию им в интересах правящей власти – беспринципной и не связанной никакими идеалами, кроме идеалов безграничной иерархической власти и подавления всех несогласных. За всю историю существования российской империи (с царских времен и без перерыва на период СССР) идея, которая ассоциировалась с “русской”, и сам образ жизни, обозначавшийся как “подлинный русский”, претерпевали неоднократные трансформации. Инвариантой оставалась лишь апелляция к терминам, однако семантическая их нагрузка никогда не принималась во внимание, поскольку главным стержнем у всех адептов этой аморфной “русской идеи” было – полное отрицание самого стержня, абсолютная пластичность, доминирование единственного мотива в поведении ее служителя: всепоглощающего страха и готовности подчиняться тоталитарной власти. Именно это стало тем русским менталитетом, который вызывает заслуженное презрение во всем мире. Но также именно это является главной поведенческой стратегией всех у-мовных патриотов – всех приспособленцев, бравирующих быстрым переходом на “мову”, щеголяющих в вышиванках и истово бьющих поклоны в новообразованных церквях.

Пример с Бебиком я привел отнюдь не с целью посмеяться над тем, до какой глупости может дойти популизм приспособленца – в конце концов, если тут смеяться, то только над самим государством, создавшем условия, в которых подобные люди способны занимать высокопоставленные должности и публиковать свой бред в государственной периодике. Я привел этот пример с целью продемонстрировать тот сокрушительный вред, который может нанести национальной идее оппортунизм, приспособленчество, популизм и ура-патриотизм. Когда эту идею превращают в посмешище в мирное время – это не страшно, но когда то же самое происходит в условиях грозящего военного вторжения, следует бить тревогу. У-мовные патриоты не так смешны, как нам кажется, когда мы смотрим на бебиков и наблюдаем за зигзагами социальных зайцев, мечущихся по культурному рельефу современного сложного мира. На самом деле эти люди представляют собой огромную угрозу для слабого государства, пытающегося собраться с силами для военного противостояния российскому агрессору.

[...]

Слушая пафосные речи у-мовных патриотов, бьющихся в восторженном экстазе при упоминании имени “Украина”, или их же – исходящих гневными инвективами в адрес России и её населения, ни в коем случае нельзя допускать, чтобы они вас обманули своим пафосом и широко раскрытыми голубыми глазами. На самом деле они являются абсолютно идентичными копиями тех самых “ватников”, против которых направлена вся их риторика и показная ненависть. И дело даже не в том, что у-мовные патриоты являются грозными защитниками родины исключительно на словах. В данном случае причина в другом – они по самой своей сущности не способны воевать с теми, кто разделяет их систему ценностей.

[...]

Само по себе военное вторжение в Украину для Путина менее выгодно, чем постоянная угроза его применения, позволяющая ему вести шантаж без особенных последствий для себя. Но даже если он решится переступить эту черту, Украина сумеет отстоять свою независимость. В этом у меня нет никаких сомнений потому, что подлинных патриотов в украинском обществе намного больше, чем приспособленцев и оппортунистов. Потому что в Украине доминируют люди, которые относятся к языку не как к карьерному приему или средству мимикрии, а как к уникальному дару выражения сокровенных мыслей и искренних идей. И лишь на фоне оглушительного блеяния у-мовных патриотов “Мова – хорошо! Язык – плохо!” голоса подлинных граждан Украины сейчас едва слышны. Тем не менее, нет никакого сомнения в том, что в Украине достаточно много граждан, обладающих подлинным пониманием слова “свобода”, не ассоциирующихся у них ни с продажной одноименной партией, оказавшейся марионеткой Кремля, ни с навязываемой государственными конъюнктурщиками языковой политикой, ни с остальной внешней атрибутикой “патриотичности”.

Если даже допустить гипотетическую ситуацию, при которой на территории Украины на какое-то время утвердится власть Кремля, я могу поклясться, что все у-мовные патриоты, оказавшиеся на оккупированных территориях, мгновенно "эволюционируют" в своих взглядах и примкнут к новой доктрине. Они тут же вспомнят правила употребления твердого знака и буквы "Ё", облачатся в русские косоворотки, поднимут из комодов заплесневевшие партбилеты и флажки с триколором, возненавидят Америку и вставят в истертые рамочки портреты новых кумиров. Инвариантами у них останутся: страх депривации бытовых удобств – в качестве кнута, а в качестве морковки – готовность принятия наград за верную службу. Их мохнатые уши мгновенно уловят дрейф источника подачек, и мы услышим, как все эти зайцы хором завопят: "Балалайка – хорошо! Бандура – плохо!"

[...]

Этот материал не претендует на оригинальность – на протяжении всей истории человеческой цивилизации изощренности и беспринципности приспособленцев посвящались тысячи исследований и художественных произведений. Парадигма живуча, ее суть не меняется, но детальные штрихи портрета оппортуниста в каждую эпоху имеют свои нюансы – и на них стоит остановиться. [...] Среднестатистический портрет украинского приспособленца 40+ лет примерно таков:

В школьной юности и до распада СССР – пионер и/или комсомолец (без особого усердия, но с установкой на преференции, которые дает членство в), бездумно ненавидящий Америку и демократический западный мир, способный навскидку цитировать труды Ленина и доказывать превосходство экономики СССР над всеми прочими системами. Во времена Перестройки его апологетика советского образа жизни неизбежно смягчается, однако, приверженность коммунистическим идеалам и недоверие к коварному Западу остаются неизменными.

В 90-х годах, во время тотального краха государственных кормушек – пытается найти себя в церковных общинах различного толка, подбирающих советских обывателей, оставшихся без надзора и простых привычных ориентиров. Попытки реализовать себя в уличной торговле, спекуляциях, национальных идеях, суеверных общинах, казачьих дружинах, в проповедях антинаучных концепций (Фоменко и пр.).

Во время первого Майдана – трусливо прячется дома, вплоть до первого сообщения о победе Ющенко, затем долгое время осторожно принюхивается к ветру перемен. В быту продолжает пользоваться русским языком (всю жизнь думал на нем и вырос в русскоязычном окружении) – “мова” еще не приобрела статус маркера патриотизма, допускающий монетизацию и конвертацию в карьерный успех. Впоследствии начал улавливать тренд, однако воспользоваться им не успел, поскольку вектор изменился в очередной раз.

Во эпоху правления Януковича – отчаянно вращает головой на 360 градусов в попытках определиться с непредсказуемым дрейфов идеологических установок. В этот период времени подобный люд часто сидит без работы или перебивается эпизодическими занятиями, не имея полноценной профессии, снова возвращаясь “к духовным поискам” себя в церквях, групповых сообществах и прочих социальных убежищах, предоставляющих скудный, но гарантированный источник залежалых морковок.

При событиях второго Майдана – вывешивает флаг Украины в тот день, когда получает известие о бегстве Януковича, однако не раньше, чем эта новость подтверждается тремя надежными источниками. Причем, поначалу флаг закрепляется на собственной кухне – с внутренней стороны штор (и патриотично, и безопасно).

В период правления Порошенко и после него – делает ставку на национальную идею, беря на вооружение соответствующие атрибуты, меняя язык общения и гардероб, и пополняя своей персоной оголтелый легион ура-патриотов под названием “диванные войска”. В настоящей зоне боевых действий эти люди не были ни разу, предпочитая ограничиваться сетевыми баталиями: “Я не готов к подвигам, но за нашу мову и историческое превосходство порву любого!”. Ввиду того, что весь их патриотический опыт ограничивается хоровым пением в среде таких же, они иногда забывают об осторожности, когда распевают панегирики своему кумиру Порошенко, утверждают “протоукраинский след” в зарождении христианства и вообще человечества, или требуют от всех граждан Украины “не разговаривать, а розмовляти". Это провоцирует неловкие ситуации, в которых у-мовные патриоты встречают неожиданные возражения от настоящих граждан Украины, обладающих реальным опытом борьбы за свою страну и имеющих иное мнение по всем этим вопросам. При этом лапидарность представленных возражений оказывается достаточно убедительной для у-мовных патриотов – получив ту оценку своей жизненной позиции, которую они заслуживают, они удаляются с гордо поднятой головой – чтобы не запачкать вышиванку (в гардеробе она одна-единственная, поскольку выполняет функцию пасхальных штанов).

[...]

За все годы существования Украины объем проданных вышиванок и число сменивших “язык” на “мову” создает ложную картину патриотизма. Не стоит обманываться – это ура-патриотизм, а сами эти люди – у-мовные патриоты. Это трусливые зайцы, приспособленцы, аморфные и беспринципные холуи, принимающие идеологемы любого режима. На своей груди они могут носить какую угодно атрибутику, ситуативно обусловленную и санкционированную идеологией, но в любое время сорвут ее, чтобы облачиться в новую. Их навыки лингвистической мимикрии позволяют им легко обучаться тем или иным языкам, которые до этого они воспринимали абсолютно равнодушны или с агрессивным отрицанием. Эта легкость приспособления достигается ими благодаря упомянутой выше аморфности их “Я”-концепции – человек, привыкший пользоваться языком не для выражения собственных мыслей, чувств и идей, а для удовлетворения физиологических потребностей млекопитающего или распространения лозунгов, помогающих выживать в окружающей среде, никогда не будет испытывать затруднений при смене одной лингвистической системы на другую, одного инструмента удовлетворения собственных нужд на другие. Для того, чтобы блеять хором “Четыре – хорошо! Две – плохо!” не требуется ни знания математики, ни обладания какой-либо аксиологической системой.

[...]

Собирая материал для этой статьи, автор неоднократно бывал в гостях у рядовых украинских граждан, знакомился с их бытом, изучал их обстановку и культурный антураж, в котором они живут. В Украине, как и во многих странах бывшего советского союза, не принято часто менять мебель, поэтому многие из ее жителей продолжают жить в квартирах родителей и пользоваться старыми книжными шкафами, доставшимися им по наследству. В таких шкафах книги на полках ставятся в два ряда: на переднем ряду, репрезентующем литературные вкусы хозяина, красуются корешки тех книг, которые в данный момент находятся в тренде и высоко оценены сложившейся конъюнктурой. Этот ряд корешков, как правило, ничего интересного из себя не представляет, поскольку всего лишь повторяет имена и названия, прочно удерживающиеся в дискурсе общества на данном отрезке времени. Самая интересная литература обнаруживается во втором ряду, на который задвигаются книги с именами авторов, утратившими на некоторое время актуальность и легитимность. Опытный оппортунист никогда не избавляется от этой литературы, поскольку хорошо помнит, как часто на протяжении его собственной жизни случалась резкая смена условий выживания, как часто приходилось менять гардероб, словари и политические установки (отстегивая от одежды значок с пятилучевой звездой, чтобы привинтить на его место тризуб – или наоборот).

Откройте гардероб такого у-мовного патриота – за вышиванкой, которую он пару раз надевал на национальные мероприятия, вы обнаружите пронафталиненную советскую форму, казачьи штаны с лампасами, привезенными с Кубани, фуражку с кокардой и гербом СССР и старую дедовскую будёновку (семейную реликвию!). А теперь поройтесь в его же книжном шкафу (или в закладках браузера): сразу за двумя незачитанными томиками патриотической литературы вы найдете изрядно потрёпанный цитатник К. Маркса, учебник "Вопросы ленинизма", что-нибудь из публицистики Баркашова, покетбук со сводом масонских заповедей, брошюру о “тайнах хазарского каганата”, комсомольский значок, свидетельство о членстве в церкви мормонов, цитатник Шопенгауэра, православный образок и набор выцветших открыток "Туристические места Советского Союза". Все это – бывшие норы патриотического зайца, в которых тот находил убежище или оставлял свой помет (во всех смыслах этого слова).

[...]

Украина сейчас находится в замечательных условиях, когда происходит проверка на подлинность патриотических установок каждого ее гражданина. Прислушайтесь к жителям Украины: о чем они говорят, когда слышат новости о российской угрозе? Одни рассказывают о том, как готовятся к тому, чтобы в случае самого трагического варианта развития событий оказывать агрессору сопротивление – потому что ассоциируют себя со своей страной и думают о ней, как о своей родине, а не как о месте выживания. Другие поделятся с вами тем, какой перечень вещей они составляют для упаковывания в чемоданы, и куда собираются с ними направиться – для этих людей Украина представляет собой не более чем адрес проживания, географический ресурс. Третьи (и их слишком много, чтобы игнорировать угрозу, исходящую от их кумулятивного оппортунизма) свято уверены в том, что нет никакого смысла – ни в том, чтобы бросаться грудью на врага, ни в том, чтобы показывать ему свою спину. Они знают, что для них всегда найдется место, при любой власти они “найдут себя”. Они усядутся в кресла в тех же самых кабинетах. Их пафосные публикации займут места передовиц (или ура-патриотических комментариев) в тех же самых СМИ, которые теперь будут преследовать ту же самую цель, которой следовали всегда – собственное приспособление. Вся эта у-мовная патриотическая мелочь слишком труслива и ничтожна, чтобы пытаться выживать за счет своих зубов и когтей, поэтому она пользуется навыками, которые дала ей эволюция в нашем обществе: умением прятаться, мимикрировать, улавливать тренды и громче всех декламировать “За все наше, против всего чужого!”. Каждый из таких псевдопатриотов Украины является не более чем регулярно линяющим зайцем, который всю жизнь мечется от одной уютной норы к другой, оставаясь при этом по сути своей – трусливым русаком.


“Patriots of Lyinguage” by Brian Nasu, 2022



Примечания переводчика

Я принял решение сделать перевод этой статьи и познакомить украинское общество с мнением Н. Брайана в первую очередь потому, что сам неоднократно встречал людей, которые идеально подходят под описанные им портреты и типажи. Одни из них – заурядные приспособленцы и конформисты, те, кого он называет зайцами-оппортунистами, другие – более ригидные в своих взглядах лицемеры, но не менее опасные паразиты в организме современной Украины, препятствующие ей избавляться от наследия совкового мышления и рабского менталитета. И в то время, пока ура-патриоты дефилируют в вышиванках и громко декламируют те лозунги, которые уловили их длинные уши, затаившиеся апологеты Российской империи отсиживаются в тени, стараясь придерживать свои взгляды при себе, не декларируя их так открыто, как позволяли себя ещё дюжину лет назад (когда они открыто признавались в своем ожидании вступления в Украину российских войск). Я хорошо помню, как незадолго до событий второго Майдана эти люди с восторженным придыханием заявляли: “Наступит время, и Россия отберет у вас Крым!”. Сейчас они ждут, когда Россия отберет у нас нашу свободу. По моим личным наблюдениям, им так же ненавистна и противна идея независимой Украины, как несовместимы ценности демократической цивилизации с менталитетом выходцев из какого-нибудь белорусского захолустья, вроде районного городка гомельской глухомани, или с системой ценностей замшелых провинциалов псковской глубинки – того скрепного региона, откуда Россия поставляет удобрения для украинских степей, упаковывая их в форму десантников, маркированных триколором. И если российские войска осмелятся вступить на территорию Украины, все эти люди первыми побегут навстречу “мышебратьям” с хлебом-солью и криками: “Наконец-то, дождались!”. А рядом с ними будут радостно скакать те самые зайцы – срывая на ходу вышиванки и напяливая на себя косоворотки, над русским орнаментом которых будут неизменно торчать их настороженные уши, ориентированные по восточному азимуту на источник новых идеологем.

Они уничтожат нас и нашу страну, загадив ее своим пометом – если мы не окажемся способными распознать их среди себя и поставить их на то место, которое они заслуживают.



*Термины и обороты:

“у-мовный” – попытка комбинаторикой семантической пары “украино-мовный” + “условный, фиктивный” перевести оригинальную конструкцию Насу Брайана: “lyinguage”: “lying + [lang]uage”;

“заяц” – в оригинальном тексте автор употребляет как “coward hare”, так и "rabbit", обыгрывая полисемантику последнего слова, имеющего, помимо указания на вид животного, также значения: "трусливый человек", "жалкий игрок".



#общество #конъюнктура #украина #война #приспособленчество #патриотизм #мова #конформизм #обыватели #язык #оппортунизм #менталитет